Две главы из биографии Джонаса словно зеркала, отражающие друг друга: в 1995-м он — замкнутый юноша, сомневающийся в каждом шаге, а спустя почти два десятилетия предстаёт харизматичным мужчиной тридцати лет, чьи порывистые поступки скрывают жажду внутренней гармонии.
Временная дистанция подчёркивает контраст: там — робкий подросток, прячущий эмоции, здесь — взрослый, чьй темперамент бросает вызов обстоятельствам, но в обоих случаях сквозит одна и та же неуловимая тревога.